Неточные совпадения
«Не может быть, чтоб это страшное тело был
брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря
на страшное изменение лица, Левину стòило
взглянуть в эти живые поднявшиеся
на входившего глаза, заметить легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять ту страшную истину, что это мертвое тело было живой
брат.
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу
брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно
взглянув на говоривших.
Блестящие глаза строго и укоризненно
взглянули на входившего
брата. И тотчас этим взглядом установилось живое отношение между живыми. Левин тотчас же почувствовал укоризну в устремленном
на него взгляде и раскаяние за свое счастье.
С той минуты, как при виде любимого умирающего
брата Левин в первый раз
взглянул на вопросы жизни и смерти сквозь те новые, как он называл их, убеждения, которые незаметно для него, в период от двадцати до тридцати четырех лет, заменили его детские и юношеские верования, — он ужаснулся не столько смерти, сколько жизни без малейшего знания о том, откуда, для чего, зачем и что она такое.
— Ну,
брат Грушницкий, жаль, что промахнулся! — сказал капитан, — теперь твоя очередь, становись! Обними меня прежде: мы уж не увидимся! — Они обнялись; капитан едва мог удержаться от смеха. — Не бойся, — прибавил он, хитро
взглянув на Грушницкого, — все вздор
на свете!.. Натура — дура, судьба — индейка, а жизнь — копейка!
Но замечательно, что в словах его была все какая-то нетвердость, как будто бы тут же сказал он сам себе: «Эх,
брат, врешь ты, да еще и сильно!» Он даже не
взглянул на Собакевича и Манилова из боязни встретить что-нибудь
на их лицах.
У одного из них лицо было наискось перерезано черной повязкой, закрывавшей глаз, он
взглянул незакрытым мохнатым глазом в окно
на Клима и сказал товарищу, тоже бородатому, похожему
на него, как
брат...
Она сердила Самгина, мешая ему наблюдать, как ее
брат забавляет Варвару и Любашу фокусами.
Взглянув на нее через очки, он предложил...
— Н-нет,
братья, — разрезал воздух высокий, несколько истерический крик. Самгин ткнулся в спину Туробоева и, приподнявшись
на пальцах ног,
взглянул через его плечо, вперед, откуда кричал высокий голос.
В половине 1825 года Химик, принявший дела отца в большом беспорядке, отправил из Петербурга в шацкое именье своих
братьев и сестер; он давал им господский дом и содержание, предоставляя впоследствии заняться их воспитанием и устроить их судьбу. Княгиня поехала
на них
взглянуть. Ребенок восьми лет поразил ее своим грустно-задумчивым видом; княгиня посадила его в карету, привезла домой и оставила у себя.
Не получая ответа, я
взглянул на В., но вместо него, казалось, был его старший
брат, с посоловелым лицом, с опустившимися чертами, — он ахал и беспокоился.
Взглянув на пригорюнившегося
брата Емельяна, Галактион понял, что они оба охвачены одним сомнением, оба думали одну думу и оба приходили к одному заключению.
Так
братья и не успели переговорить. Впрочем,
взглянув на Симона, Галактион понял, что тут всякие разговоры излишни. Он опоздал. По дороге в комнату невесты он встретил скитского старца Анфима, — время проходило, минуя этого человека, и он оставался таким же черным, как в то время, когда венчал Галактиона. За ним в скит был послан нарочный гонец, и старик только что приехал.
Ведь те все мелочь; с позволения сказать,
взглянуть не
на что нашему
брату.
— А ты откуда узнал, что он два с половиной миллиона чистого капиталу оставил? — перебил черномазый, не удостоивая и в этот раз
взглянуть на чиновника. — Ишь ведь! (мигнул он
на него князю) и что только им от этого толку, что они прихвостнями тотчас же лезут? А это правда, что вот родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не без сапог домой еду. Ни
брат подлец, ни мать ни денег, ни уведомления, — ничего не прислали! Как собаке! В горячке в Пскове весь месяц пролежал.
Вскоре после отъезда П. С. с нас и с поляков отбирали показания: где семейство находится и из кого состоит. Разумеется, я отвечал, что семейство мое состоит из сестер и
братьев, которые живут в Петербурге, а сам холост. По-моему, нечего бы спрашивать, если думают возвратить допотопных.Стоит
взглянуть на адреса писем, которые XXX лет идут через III отделение. Все-таки видно, что чего-то хотят, хоть хотят не очень нетерпеливо…
Это возражение сильно не понравилось матери, двум дочерям и гостье, но зато Лиза
взглянула на Помаду ободряющим и удивленным взглядом, в котором в одно и то же время выражалось: «вот как ты нынче!» и «валяй,
брат, валяй их смелее».
Я и
брат его
взглянули на него с удивлением.
— Мне даже тошно стало, как
взглянул я снова
на эту жизнь. Вижу — не могу! Однако поборол себя, — нет, думаю, шалишь, душа! Я останусь! Я вам хлеба не достану, а кашу заварю, — я,
брат, заварю ее! Несу в себе обиду за людей и
на людей. Она у меня ножом в сердце стоит и качается.
— Нет, это он так, давал мне свой посмотреть, господин профессор, — нашелся Иконин, и опять слово господин профессор было последнее слово, которое он произнес
на этом месте; и опять, проходя назад мимо меня, он
взглянул на профессоров,
на меня, улыбнулся и пожал плечами, с выражением, говорившим: «Ничего,
брат!» (Я после узнал, что Иконин уже третий год являлся
на вступительный экзамен.)
— И не думал; в голове не было! А ты от кого слышал? Раз как-то с языка сорвалось, вот и пошло гулять мое слово. И отчего им Фома так не мил? Вот подожди, Сергей, я тебя познакомлю, — прибавил он, робко
взглянув на меня, как будто уже предчувствуя и во мне врага Фоме Фомичу. — Это,
брат, такой человек…
Когда тело отнесено было в каюк, чеченец-брат подошел к берегу. Казаки невольно расступились, чтобы дать ему дорогу. Он сильною ногой оттолкнулся от берега и вскочил в лодку. Тут он в первый раз, как Оленин заметил, быстрым взглядом окинул всех казаков и опять что-то отрывисто спросил у товарища. Товарищ ответил что-то и указал
на Лукашку. Чеченец
взглянул на него и, медленно отвернувшись, стал смотреть
на тот берег. Не ненависть, а холодное презрение выразилось в этом взгляде. Он еще сказал что-то.
Оленин подошел было к убитому и стал смотреть
на него, но
брат, спокойно-презрительно
взглянув выше бровей
на Оленина, отрывисто и сердито сказал что-то.
— Да слышишь ли ты, голова! он
на других-то людей вовсе не походит. Посмотрел бы ты, как он сел
на коня, как подлетел соколом к войску, когда оно, войдя в Москву, остановилось у Арбатских ворот, как показал
на Кремль и соборные храмы!.. и что тогда было в его глазах и
на лице!.. Так я тебе скажу: и взглянуть-то страшно! Подле его стремени ехал Козьма Минич Сухорукий… Ну,
брат, и этот молодец! Не так грозен, как князь Пожарский, а нашего поля ягода — за себя постоит!
— Боярин! — сказал он. — Если б супруга твоя здравствовала, то, верно б, не отказалась поднести нам по чарке вина и допустила бы
взглянуть на светлые свои очи; так нельзя ли нам удостоиться присутствия твоей прекрасной дочери? У вас, может быть, не в обычае, чтоб девицы показывались гостям; но ведь ты, боярин, почти наш
брат поляк: дозволь полюбоваться невестою пана Гонсевского.
Перемена заметна была, впрочем, только в наружности двух рыбаков:
взглянув на румяное, улыбающееся лицо Василия, можно было тотчас же догадаться, что веселый, беспечный нрав его остался все тот же; смуглое, нахмуренное лицо старшего
брата, уподоблявшее его цыгану, которого только что обманули, его черные глаза, смотревшие исподлобья, ясно обличали тот же мрачно настроенный, несообщительный нрав; суровая энергия, отличавшая его еще в юности, но которая с летами угомонилась и приняла характер более сосредоточенный, сообщала наружности Петра выражение какого-то грубого могущества, смешанного с упрямой, непоколебимой волей; с первого взгляда становилось понятным то влияние, которое производил Петр
на всех товарищей по ремеслу и особенно
на младшего
брата, которым управлял он по произволу.
Бывало, забыв лекции и тетради, сидит он в невеселой гостиной осининского дома, сидит и украдкой смотрит
на Ирину: сердце в нем медленно и горестно тает и давит ему грудь; а она как будто сердится, как будто скучает, встанет, пройдется по комнате, холодно посмотрит
на него, как
на стол или
на стул, пожмет плечом и скрестит руки; или в течение целого вечера, даже разговаривая с Литвиновым, нарочно ни разу не
взглянет на него, как бы отказывая ему и в этой милостыне; или, наконец, возьмет книжку и уставится в нее, не читая, хмурится и кусает губы, а не то вдруг громко спросит у отца или у
брата: как по-немецки"терпение"?
— Пусти,
брат, — почти шёпотом молвил Яков, но остановился и
взглянул на Илью. Лицо у него было бледное, губы плотно сжаты, и весь он как-то размяк, точно его раздавило…
Ее глаза с напряженным ожиданием остановились
на спокойном лице
брата. Он
взглянул на нее, повозился
на кресле и, опустив голову, спокойно и внушительно заговорил...
То был номерной Гаврило. Очевидно, он наблюдал в какую-нибудь щель и имел настолько верное понятие насчет ценности Прокоповых слез, что, когда Прокоп, всхлипывая и указывая
на мое бездыханное тело, сказал:"Вот,
брат Гаврилушко (прежде он никогда не называл его иначе, как Гаврюшкой), единственный друг был
на земле — и тот помер!" — то Гаврило до такой степени иронически
взглянул на него, что Прокоп сразу все понял.
— Да,
брат, везде прогресс! не прежнее нынче время! Поди-ка ты нынче в половые — кто
на тебя как
на деятеля
взглянет! Нет! нынче вот земство, суды, свобода книгопечатания… вон оно куда пошло!
Дева име во чреве и роди сына Еммануила», она дико
взглянула вокруг, остановила глаза
на брате и два раза споткнулась, зацепившись за подножье.
В последний раз она плясала.
Увы! заутра ожидала
Ее, наследницу Гудала,
Свободы резвую дитя,
Судьба печальная рабыни,
Отчизна, чуждая поныне,
И незнакомая семья.
И часто тайное сомненье
Темнило светлые черты;
И были все ее движенья
Так стройны, полны выраженья,
Так полны милой простоты,
Что если б Демон, пролетая,
В то время
на нее
взглянул,
То, прежних
братий вспоминая,
Он отвернулся б — и вздохнул…
— Я со всеми сживаюсь, — обиженно заметила Наталья, а муж, искоса
взглянув на неё, сказал
брату...
После этого,
взглянув в зеркало, Пётр нашёл, что он стал похож
на приказчика, а сапоги жали ему ногу в подъёме. Но он молчал, сознавая, что
брат действует правильно: и волосы постричь и сапоги переменить — всё это нужно. Нужно вообще привести себя в порядок, забыть всё мутное, подавляющее, что осталось от кутежа и весомо, ощутимо тяготило.
— Нет, это мой
брат, — отвечала Лизавета Васильевна и
взглянула было
на брата, в намерении представить его почтенной даме; но Павел очень серьезно глядел
на сестру и не трогался с места.
Случайно или умышленно, но только разговоры их по преимуществу стали склоняться
на любовь. Лизавета Васильевна в этом отношении была гораздо опытнее
брата: она знала любовь в самых тонких ее ощущениях; она, как видно, очень хорошо знала страдания и счастие влюбленного. С отрадою и не без волнения прислушивался Павел к словам сестры и понимал их каким-то неясным чувством; в первый раз еще сблизился он с женщиною и
взглянул в ее сердце.
Она в это время точно сидела с
братом у окна; но, увидев, что ее супруг перенес свое внимание от лошади к горничной, встала и пересела
на диван, приглашая то же сделать и Павла, но он видел все… и тотчас же отошел от окна и
взглянул на сестру: лицо ее горело, ей было стыдно за мужа; но оба они не сказали ни слова.
— До свиданья, мой добрый друг, — сказала она, протягивая Иосафу руку, которую тот, чтоб не открыть перед
братом тайны, не осмелился
на этот раз поцеловать и только как-то таинственно
взглянул на Эмилию и поспешил уйти: его безумному счастию не было пределов!
Брат Павлин
взглянул на дело гораздо проще и посоветовал оставаться в обители без всяких объяснений.
Брат Ираклий вскочил, но,
взглянув на Половецкого, опять сел. Он страдал галлюцинациями не аскетического характера, над чем смеялся Теплоухов. Половецкий не заметил его движения и продолжал, глядя
на пол.
Софья Михайловна. Что же за радость — ездить к вам в дом! Ты живешь с сестрами, с
братьями!
Взглянуть на тебя лишний раз не будешь сметь! Это пытка обыкновенно какая-то для меня, когда я бываю у вас; кроме того, муж будет знать, где я часто бываю, и это ему еще неприятнее будет, чем то, что ты у нас бываешь…
Папаша побледнел. Мамаша
взглянула на образ и перекрестилась. Гимназисты вскочили и, как были, в одних коротких ночных сорочках, подошли к своему старшему
брату.
Внезапно она почувствовала такую глубокую внутреннюю тоску, такое щемящее сознание своего вечного одиночества, что ей захотелось плакать. Она вспомнила свою мать,
братьев, меньшую сестру. Разве и они не так же чужды ей, как чужд этот красивый брюнет с нежной улыбкой и ласковыми глазами, который называется ее мужем? Разве сможет она когда-нибудь так
взглянуть на мир, как они глядят, увидеть то, что они видят, почувствовать, что они чувствуют?..
— Прощай, моя люба! Прощай, моя люба! — шептал он, качая бедной своей головою. Аркадий вздрогнул, очнулся и хотел броситься за доктором. — Идем! пора! — закричал Вася, увлекшись последним движением Аркадия. — Идем,
брат, идем; я готов! Ты меня проводи! — Он замолчал и
взглянул на Аркадия убитым, недоверчивым взглядом.
— Ну,
брат Аркаша, проснешься, — сказал Вася, —
взгляни на меня; неравно я засну, беда будет; а теперь я сажусь за работу… Аркаша?
А нам про Аркашину безумную отчаянность, что он сделал, было еще неизвестно, но сам Аркадий, разумеется, понимал, что ему не быть прощады, и был бледный, когда графов
брат взглянул на него и что-то тихо
на ухо нашему графу буркнул. А я была очень слухмена и расслыхала: он сказал...
— Ну,
брат, этот паспорт нам не с руки, —
взглянув на него, сказал Колышкин. — Трехмесячный, и сроку только две недели остается. Тебе надо годовой хоть выправить, а еще того лучше года
на три.
Антип Антипыч. Отчего ж не нарядиться, коли есть во что? Ничего. Можно. Что за важность? Да она у меня как разрядится-то, так лучше всякой барыни, вальяжнее, ей-богу! Ведь те всё мелочь; с позволения сказать,
взглянуть не
на что нашему
брату. А она-то у меня таки тово… То есть я… насчет телесного сложения. Ну, и все такое!
Но чуть только
взглянет на Дунюшку, ровно искра стрекнет у него в голове: «Его избавить — ее обездолить!..» Борьба застывшей любви к
брату с горячей любовью к дочери совсем одолела его.